Сейчас, шестьсот лет спустя, стихи Насими с благодарностью и любовью вспоминал Дервиш. Вспоминал на родине убиенного поэта, здесь, у себя дома, в Азербайджане. Дервиш сидел на склоне величественной горы и созерцал, окружающий его пленительный мир заснеженных хребтов, зеленых плоскогорий и заросших лесом долин. Вдали, на одной из соседних горных вершин, виднелись развалины величественной крепости, столь древней, что даже возраст ее забылся, затерявшись во тьме веков.
Возможно, на склоне этой горы тысячу двести лет назад народное ополчение Бабека сражалось с несметными полчищами арабского халифата. Над толпой повстанцев развевался алый стяг Бабека - знамя, обагренное кровью мучеников. Бесчисленные бои, освобожденные от захватчиков города и села, разбитые армии халифата. А потом… Потом все было просто, банально и старо как мир… Сахль ибн Сумбат - «умный и практичный» друг Бабека - приглашает его погостить у себя в замке… На столе халва, рахат-лукум и терпкое вино с пряностями. Сияют льстивые улыбки, произносятся велеречивые тосты, сладкая патока фальшивого гостеприимства обволакивает Бабека. А там, за стеной старой крепости уже стягиваются войска арабского халифа аль-Мутасима. Застигнутые врасплох повстанцы уничтожены в неравном бою. Бабек схвачен и четвертован. А предавший героя «друг» получает от халифа щедрую денежную награду.
Сейчас крепость на вершине горы выглядит почти мертвой. Полуразрушенная, почерневшая башня напоминает изъеденный порчей обломок зуба. Крепость заросла высокой травой. К ней больше не ведут ни широкие дороги, ни узкие горные тропинки. Идти туда некому и незачем. Лишь орлы, раскинув крылья, гордо парят в заоблачной выси, да белки бегают по стволам растущих среди развалин деревьев. Получилось как в стихах Омара Хайяма: прах героев смешался с землей и превратился в глину, из которой гончар вылепил чашу для питья вина. Так выпьем же за безумство храбрых!
Недавно крепость посетили археологи и раскопали там железные кольчуги, щиты наконечники стрел и каменные снаряды от катапульт. Каждый сантиметр земли здесь полит кровью. Там и сям, под толстым слоем почвы, покоятся разрубленные, искромсанные мечами и секирами скелеты людей. Видно, что воины сражались не на жизнь, а на смерть. Они погибали, но не сдавались. Сейчас крепость безлюдна. По ночам в ней рыщут шакалы и гиены. Но не они истинные хозяева этих мест. Иногда ночью пастухи видят на вершине башни силуэт леопарда и слышат громкий рык величавого хищника. Горцы почтительно называют леопарда «хозяином горы». Может быть потому, что в его жилах бурлит такая же «сумасшедшая кровь», как и в жилах павших здесь в незапамятные времена героев.
Дервиш все еще сидит на склоне горы, но любуется он вовсе не развалинами величественной крепости, а веселой речушкой Аксу, серебристой лентой извивающейся на самом дне живописной долины. Кругом царит необыкновенная тишина, нарушаемая лишь стрекотанием кузнечиков и пением цикад. Это божественное спокойствие умиротворяет Дервиша, настраивая его на философский, созерцательный лад.
Несмотря на солидный возраст, Дервиш влюблен. Он влюблен давно, всерьез и безнадежно. Дервиш объят пламенем божественной суфийской любви - "Эшк". Большинству людей мало что известно о суфиях, их мистических ритуалах, вере и любви. Когда спрашиваешь об этом самих суфиев, те обычно лишь загадочно улыбаются и говорят, что рады бы объяснить, но не могут этого сделать. Не потому, что запрещено, а потому, что мы все равно ничего не поймем. Как описать слепорожденному красоту утреннего рассвета? Как объяснить глухому от рождения, то волнение, которое охватывает нас, когда мы слушаем божественную музыку гор – "мугам"? Как объяснить бездушному, черствому человеку, что такое романтическая любовь? Все эти вещи невозможно передать одними словами. Их недостаточно понимать умом, их нужно прочувствовать, осознать и пережить сердцем. Любовь Дервиша была любовью к жизни, людям, Природе и Мирозданию, которое, по убеждению суфиев, и есть Бог.
Неизвестно сколько времени сидит тут Дервиш. Может час, может день, может год. Может с тех незапамятных времен, когда родилась эта речка, когда вырос этот необыкновенный лес, и неведомые силы скатили этот камень к ее руслу. Дервиш смотрит на реку, но думает о жизни, ибо жизнь это тоже река - вечный поток и вечный покой, когда все течет, но ничего не меняется. Дервишу захотелось остаться тут, на этом камне, навсегда. Вечно любоваться медленным потоком реки, яркой зеленью трав, наслаждаться тихим шелестом листьев. Время тут будто бы остановилось, оно течет мимо него, но не в нем. Дервиш ни о чем не думает, он смотрит на реку. Мысли сами неторопливо вызревают и, подобно речному потоку, движутся по направлению к Истине, простой и ясной как сама природа, как этот камень у реки, и как синее-синее небо, еле проглядывающее сквозь сросшиеся кроны вековых деревьев, растущего здесь с незапамятных времен леса. Постепенно душа Дервиша воспаряет ввысь, растворяясь в ослепительных лучах божественного света. Дервиш почувствовал, что душа его как бы освободилась от мирского тлена, вознеслась высоко-высоко и исчезла, слившись с Абсолютом, который есть Бог — Великий Творец всего сущего. Возможно, это было то самое волшебное состояние души, которое буддисты называют "нирвана", а суфии – "фена". Дервиш достиг своей цели. Его душа узрела Свет Господа. Дервиш беседует с Богом!
Опубликовано в газ. "Азербайджанский Конгресс". Фарид Алекперли. Дервиш. 15.08.10
Возможно, на склоне этой горы тысячу двести лет назад народное ополчение Бабека сражалось с несметными полчищами арабского халифата. Над толпой повстанцев развевался алый стяг Бабека - знамя, обагренное кровью мучеников. Бесчисленные бои, освобожденные от захватчиков города и села, разбитые армии халифата. А потом… Потом все было просто, банально и старо как мир… Сахль ибн Сумбат - «умный и практичный» друг Бабека - приглашает его погостить у себя в замке… На столе халва, рахат-лукум и терпкое вино с пряностями. Сияют льстивые улыбки, произносятся велеречивые тосты, сладкая патока фальшивого гостеприимства обволакивает Бабека. А там, за стеной старой крепости уже стягиваются войска арабского халифа аль-Мутасима. Застигнутые врасплох повстанцы уничтожены в неравном бою. Бабек схвачен и четвертован. А предавший героя «друг» получает от халифа щедрую денежную награду.
Сейчас крепость на вершине горы выглядит почти мертвой. Полуразрушенная, почерневшая башня напоминает изъеденный порчей обломок зуба. Крепость заросла высокой травой. К ней больше не ведут ни широкие дороги, ни узкие горные тропинки. Идти туда некому и незачем. Лишь орлы, раскинув крылья, гордо парят в заоблачной выси, да белки бегают по стволам растущих среди развалин деревьев. Получилось как в стихах Омара Хайяма: прах героев смешался с землей и превратился в глину, из которой гончар вылепил чашу для питья вина. Так выпьем же за безумство храбрых!
Недавно крепость посетили археологи и раскопали там железные кольчуги, щиты наконечники стрел и каменные снаряды от катапульт. Каждый сантиметр земли здесь полит кровью. Там и сям, под толстым слоем почвы, покоятся разрубленные, искромсанные мечами и секирами скелеты людей. Видно, что воины сражались не на жизнь, а на смерть. Они погибали, но не сдавались. Сейчас крепость безлюдна. По ночам в ней рыщут шакалы и гиены. Но не они истинные хозяева этих мест. Иногда ночью пастухи видят на вершине башни силуэт леопарда и слышат громкий рык величавого хищника. Горцы почтительно называют леопарда «хозяином горы». Может быть потому, что в его жилах бурлит такая же «сумасшедшая кровь», как и в жилах павших здесь в незапамятные времена героев.
Дервиш все еще сидит на склоне горы, но любуется он вовсе не развалинами величественной крепости, а веселой речушкой Аксу, серебристой лентой извивающейся на самом дне живописной долины. Кругом царит необыкновенная тишина, нарушаемая лишь стрекотанием кузнечиков и пением цикад. Это божественное спокойствие умиротворяет Дервиша, настраивая его на философский, созерцательный лад.
Несмотря на солидный возраст, Дервиш влюблен. Он влюблен давно, всерьез и безнадежно. Дервиш объят пламенем божественной суфийской любви - "Эшк". Большинству людей мало что известно о суфиях, их мистических ритуалах, вере и любви. Когда спрашиваешь об этом самих суфиев, те обычно лишь загадочно улыбаются и говорят, что рады бы объяснить, но не могут этого сделать. Не потому, что запрещено, а потому, что мы все равно ничего не поймем. Как описать слепорожденному красоту утреннего рассвета? Как объяснить глухому от рождения, то волнение, которое охватывает нас, когда мы слушаем божественную музыку гор – "мугам"? Как объяснить бездушному, черствому человеку, что такое романтическая любовь? Все эти вещи невозможно передать одними словами. Их недостаточно понимать умом, их нужно прочувствовать, осознать и пережить сердцем. Любовь Дервиша была любовью к жизни, людям, Природе и Мирозданию, которое, по убеждению суфиев, и есть Бог.
Неизвестно сколько времени сидит тут Дервиш. Может час, может день, может год. Может с тех незапамятных времен, когда родилась эта речка, когда вырос этот необыкновенный лес, и неведомые силы скатили этот камень к ее руслу. Дервиш смотрит на реку, но думает о жизни, ибо жизнь это тоже река - вечный поток и вечный покой, когда все течет, но ничего не меняется. Дервишу захотелось остаться тут, на этом камне, навсегда. Вечно любоваться медленным потоком реки, яркой зеленью трав, наслаждаться тихим шелестом листьев. Время тут будто бы остановилось, оно течет мимо него, но не в нем. Дервиш ни о чем не думает, он смотрит на реку. Мысли сами неторопливо вызревают и, подобно речному потоку, движутся по направлению к Истине, простой и ясной как сама природа, как этот камень у реки, и как синее-синее небо, еле проглядывающее сквозь сросшиеся кроны вековых деревьев, растущего здесь с незапамятных времен леса. Постепенно душа Дервиша воспаряет ввысь, растворяясь в ослепительных лучах божественного света. Дервиш почувствовал, что душа его как бы освободилась от мирского тлена, вознеслась высоко-высоко и исчезла, слившись с Абсолютом, который есть Бог — Великий Творец всего сущего. Возможно, это было то самое волшебное состояние души, которое буддисты называют "нирвана", а суфии – "фена". Дервиш достиг своей цели. Его душа узрела Свет Господа. Дервиш беседует с Богом!
Опубликовано в газ. "Азербайджанский Конгресс". Фарид Алекперли. Дервиш. 15.08.10
1 2
