Осмотрев сад, место упокоения двух чтимых дервишей, мы направились дальше на водопад, пробираясь по страшно крутой тропинке. Лошади поднимались с трудом, а наших ослов пришлось сильно понукать. Часть подъема мне пришлось идти пешком, так как мой осел окончательно отказывался нести меня с моей камерой. Наконец мы достигли подножия водопада. Дальше я не полез, а предоставил всей компании подниматься на него по лежащей сбоку тропинке. Вся компания полезла туда уже пешком, а я расположился с моей камерой, чтобы снять водопад. Вода падает с Паскале, действительно, с большой высоты, но количество ее бывает разно, смотря по времени года, и когда мы были там, то было не особенно много. Местность вокруг красивая, дикая, но плодородной земли мало. Этот водопад берет начало с вершины гор, откуда проложены до 80 подземных водопроводов, снабжающих город Тегеран водою.
Полюбовавшись его видом, закусивши и отдохнувши, мы стали спускаться обратно на равнину, но по другой тропе, лежащей по соседнему от нее ущелью, чтобы осмотреть еще «каменный гриб», как называют персы один камень. После часового спуска по ущелью, мы остановились на берегу ручейка, у огромного камня, который действительно напоминает форму гриба. Это — громадный камень, лежащий на тонком основании. Нужно предполагать, что камень лежал раньше прямо на земле, но ручей, по берегу которого мы спускались и который прежде был, должно быть, горной речкой, подмыл его основание, вследствие чего камень остался как бы на воздухе, держась на подмытом водою тонком каменном основании (стержне). На вершине его растут даже кусты, так как камень покрыт слоем почвенного грунта.
Доехав до него, мы, конечно, сделали привал, достали свои закуски и вино и расположились в ожидании любителей, отправившихся к ручью ловить руками крабов (род паукообразных раков), которыми этот ручей изобилует. Крабы оказались превкусными и мы не жалели, что при ловле они некоторым покусали клещами руки. В отсутствие любителей ловли крабов, к нам подошли два дервиша в обыкновенной своей рваной одежде, сильно обнажающей тело, с сучковатыми палками и железными топориками в руках. Преподнеся нам два полевые цветочка, в знак уважения, они начали восхвалять, т. е. выкрикивать, имя Бога — «Я-хак!» («О Боже!»), «Я-Али!» — имя первого их пророка, «Али Мауджуди», т. е. «Али присутствует». Этими восклицаниями дервиши выпрашивают подаяние во имя Бога, которое, однако, они руками не принимают, а оно прямо кладется в чашку. Вообще, и в городах дервиши не выпрашивают подаяний, а, идя тихо по улице, взывают к Богу и Али; все спешат им подавать, они же никому не скажут спасибо. Давши им несколько монет и заметив, что они кидают жадные взоры на нашу закуску и чай, который очень распространен в Персии, мы по-фарсидски попросили их присесть и отдохнуть с нами в тени от жаркого солнца. Они бесцеремонно уселись, поджавши под себя грязные босые ноги; выкурив сперва предложенную мною папиросу, стали с жадностью пить чай и есть холодную баранину. На предложенный мною вопрос, как же они решились есть с нами, «нечистыми» — «наджес», баранину, да еще в пост, когда правоверные не должны ничего есть до заката солнца, они ответили замечательно умно и остроумно: «Коран разрешает не держать поста находящимся в дороге (говорят, действительно это есть в Коране), а мы, дервиши, своего дома не имеем, всегда в дороге, значит — имеем право не поститься, а что же касается баранины, то в Коране сказано, что нам запрещено есть животное, зарезанное рукою «гяура» — нечистого, но не сказано, что мы раньше должны убедиться, кем зарезано животное, а потому и ели мы с уверенностью, что оно убито рукою правоверного. Если же мы и ошиблись, что свойственно всем людям, то Аллах милостив, простит нам нашу ошибку». Из этого остроумного ответа можно, кажется, убедиться, что дервиши не фанатики. Они фанатики только перед темным народом, при котором вряд ли бы приняли баранину, а не только стали бы ее есть. Дервиши всюду встречаются в Персии, но их, повторяю, нельзя смешивать с «факирами» или «фагирами», о которых упомянуто в другом месте; теперь же только дополню, что дервиши грубы, дерзки и пользуются темнотой персидского народа. В праздники они сидят у дверей богачей, и сидят до тех пор, пока им не дадут требуемого подарка. Требования же зачастую бывают в десятки рублей, и вдобавок лошадь, на которой они и отправляются тогда на богомолье. Некоторые богачи дают требуемое, но я знаю факт, что у одних ворот дервиш сидел около месяца, требуя подарок в двадцать пять туманов (75 руб.) и лошадь. Когда же он очень надоел, его стали прогонять. Тогда он стал перед народом кричать, что сейчас вызовет огонь с неба, который всех гнавших его спалит; но огонь, конечно, не сошел, а его все-таки прогнали.
Отрывок из очерка « Персия при Наср-Эдин-шахе с 1882 по 1888 г». — СПб., 1897. Автор Мисль-Рустем ( псевдоним Меняева, одного из инструкторов Персидской казачьей бригады).
Источник: http://foto-history.livejournal.com/4694412.html
