Дипломат
Мы сидели в чайхане недалеко от мавзолея Амира Темура в Самарканде и наслаждались вкусом ароматного зеленого чая. Скоро должны были принести знаменитый самаркандский плов, который специально для нас готовил местный повар. Нас было четверо туристов из Англии, все мы являлись студентами Оксфордского университета, изучали языки и этнографию стран Центральной Азии. Лично я неплохо владел узбекским и русским языками, что позволяло мне свободно общаться со здешними людьми.
Попивая чай, неторопливо беседуя и шутя, мы радовались тому, что университет оплачивал нашу двухнедельную поездку по странам Центральной Азии с целью изучения языков и обычаев. Вокруг все было тихо, мирно, размеренно, и люди, одетые в традиционной манере, вели себя весьма учтиво. Никто никуда не торопился. Мы будто оказались в средневековом восточном городе.
Но вдруг вся чайхана засуетилась, работники стали бегать туда-сюда. Мы, естественно, спросили, в чем дело.
Попивая чай, неторопливо беседуя и шутя, мы радовались тому, что университет оплачивал нашу двухнедельную поездку по странам Центральной Азии с целью изучения языков и обычаев. Вокруг все было тихо, мирно, размеренно, и люди, одетые в традиционной манере, вели себя весьма учтиво. Никто никуда не торопился. Мы будто оказались в средневековом восточном городе.
Но вдруг вся чайхана засуетилась, работники стали бегать туда-сюда. Мы, естественно, спросили, в чем дело.
— Срочно готовят помещение для дипломата, — последовал невнятный ответ Бахрама, подростка, обслуживавшего нас.
— Для какого дипломата? — удивились мы.
Бахрам взялся было рассказать о дипломате, но на секунду задумался и, по-видимому, поняв тщетность своих усилий, куда-то быстро убежал.
Ну, ладно, дипломат так дипломат. Что тут удивительного? Ведь древнюю столицу Тамерлана посещают не только обычные туристы, но и дипломаты из разных стран, и даже главы иностранных государств. Между прочим, и мой отец был дипломатом. В прошлом году он вышел на пенсию, а до того работал во многих государствах, в основном восточных, включая и Узбекистан. Я учился в школе-интернате в Англии, когда он служил в этой стране, поэтому мне лишь однажды довелось навестить здесь отца, всего на несколько дней. Но он очень хотел, чтобы я увидел Самарканд, Бухару и Хиву.
— Ты много нового откроешь для себя, — говорил он.
Мы вернулись к своему разговору и продолжили терпеливо ждать заказанный плов.
Но плова все не было, и парень куда-то исчез, видимо, готовясь встретить загадочного дипломата. Я сам подумывал стать дипломатом, и родители поддерживали эту идею, но из-за неудобств, причиненных нам неизвестным дипломатом в самаркандской чайхане, в тот момент я ощутил чувство неприязни к дипломатической профессии.
— Что за ерунда, почему мы должны терпеть эту идиотскую ситуацию из-за каких-то там дипломатов? — возмутился Дэвид.
— Вот увидишь, сейчас сюда подкатит шестисотый «мерседес» и встанет вон там, — ехидно заметил Тони. — И загородит всем проход. Как говорится, дипломатическое решение проблем.
— Для какого дипломата? — удивились мы.
Бахрам взялся было рассказать о дипломате, но на секунду задумался и, по-видимому, поняв тщетность своих усилий, куда-то быстро убежал.
Ну, ладно, дипломат так дипломат. Что тут удивительного? Ведь древнюю столицу Тамерлана посещают не только обычные туристы, но и дипломаты из разных стран, и даже главы иностранных государств. Между прочим, и мой отец был дипломатом. В прошлом году он вышел на пенсию, а до того работал во многих государствах, в основном восточных, включая и Узбекистан. Я учился в школе-интернате в Англии, когда он служил в этой стране, поэтому мне лишь однажды довелось навестить здесь отца, всего на несколько дней. Но он очень хотел, чтобы я увидел Самарканд, Бухару и Хиву.
— Ты много нового откроешь для себя, — говорил он.
Мы вернулись к своему разговору и продолжили терпеливо ждать заказанный плов.
Но плова все не было, и парень куда-то исчез, видимо, готовясь встретить загадочного дипломата. Я сам подумывал стать дипломатом, и родители поддерживали эту идею, но из-за неудобств, причиненных нам неизвестным дипломатом в самаркандской чайхане, в тот момент я ощутил чувство неприязни к дипломатической профессии.
— Что за ерунда, почему мы должны терпеть эту идиотскую ситуацию из-за каких-то там дипломатов? — возмутился Дэвид.
— Вот увидишь, сейчас сюда подкатит шестисотый «мерседес» и встанет вон там, — ехидно заметил Тони. — И загородит всем проход. Как говорится, дипломатическое решение проблем.
— Интересно, откуда он? Американец, наверное, — предположила Лиз.
Я промолчал, почему-то вспомнив о британских дипломатах Артуре Коннолли и Чарльзе Стоддарте, которых обвинили в шпионаже и казнили по приказу бухарского эмира Насруллы в 1841 году в разгар «Большой игры» — британо-российского противостояния в Центральной Азии за господство в этом регионе.
Между тем сумбурные приготовления в чайхане продолжались. Быстро освободили центральное и, по-видимому, самое хорошее помещение, привели его в порядок, выставили какие-то яства, напитки и даже свежие цветы.
— Ишь ты, и виски откуда-то раздобыли, — отметил Дэвид, наблюдавший за процессом сквозь единственное окно нашего «отсека».
Я промолчал, почему-то вспомнив о британских дипломатах Артуре Коннолли и Чарльзе Стоддарте, которых обвинили в шпионаже и казнили по приказу бухарского эмира Насруллы в 1841 году в разгар «Большой игры» — британо-российского противостояния в Центральной Азии за господство в этом регионе.
Между тем сумбурные приготовления в чайхане продолжались. Быстро освободили центральное и, по-видимому, самое хорошее помещение, привели его в порядок, выставили какие-то яства, напитки и даже свежие цветы.
— Ишь ты, и виски откуда-то раздобыли, — отметил Дэвид, наблюдавший за процессом сквозь единственное окно нашего «отсека».
— Небось, и бабу держат наготове, — буркнул Тони.
— Эй, выбирай выражения, — Лиз неодобрительно посмотрела на него.
Хотя мы изрядно проголодались, нам стало даже интересно. Мы все чаще поглядывали в окно, ожидая увидеть красочную церемонию прибытия важного посланника. Я представил посещение дворца Темура в Самарканде послом Кастилии Руем Гонсалесом де Клавихо в начале пятнадцатого века, ибо накануне читал его воспоминания на русском языке.
Но время проходило, а дипломата все не было.
Наконец Бахрам принес плов.
— А где же ваш дипломат? — спросил я у него. — Еще долго будете ждать?
Парень сначала не понял, а потом, сообразив, ответил:
— Так он уже сидит в соседней комнате, но скоро, наверное, уйдет.
— Как? А где же его машина, свита? И как он зашел туда так незаметно?
Парень улыбнулся.
— Он всегда ходит незаметно, и с виду никто не скажет, что это важный человек.
— А из какой он страны? — поинтересовался Дэвид.
— Как из какой? Наш он, самаркандский.
Мы удивились.
— Что, он родился здесь и теперь служит в Министерстве иностранных дел Узбекистана?
— Да нет, какое там министерство? Я же говорю: наш он, здешний, и зовут его Ибрагим, вернее, Ибрагим-ака.
— Почему же вы зовете его дипломатом?
— А он и есть дипломат, но только не работает в министерстве, — сказал Бахрам и, схватив пустой чайник, быстро выбежал из комнаты.
Мы озадаченно помолчали.
— Может, у него кличка «дипломат», и он главарь местной мафии? — высказал наконец догадку Тони.
— А что строить догадки, может, посмотрим на него? — предложил Дэвид.
— Ребята, давайте сначала съедим плов, а потом делайте что хотите, — тонким, но решительным голосом сказала Лиз.
Мы согласились и приступили к трапезе.
Однако мои мысли все время возвращались к дипломату. Не доев, я встал и направился к выходу.
— Ты куда, Майкл?
— Сейчас вернусь.
Я подошел к соседней комнате, тихо открыл дверь, сунул голову внутрь, а затем медленно вошел. На мое удивление, в комнате никого не было. На столе стояли фрукты, чайник и пиалы, в углу валялась неоткрытая бутылка шотландского виски «Glenfiddich» (18-летней выдержки!). Обескураженный, я вышел и увидел Бахрама.
— Где же дипломат? — спросил я.
— Он только что ушел, — невозмутимо ответил он.
— Как? — Это было странно, ибо не только я, но и мои друзья все время поглядывали в окно, желая увидеть пресловутого гостя.
— Его срочно позвали в другую чайхану. Для важного дела.
— Для какого важного дела?
— Не знаю, сказали, что его там ждет какая-то зарубежная делегация. Возможно, даже английская. — Бахрам как всегда внезапно исчез.
Теперь этот так называемый дипломат заинтересовал меня по-настоящему. Я вернулся к друзьям, рассказал о случившемся и заявил, что собираюсь найти «самаркандского дипломата».
— Эй, выбирай выражения, — Лиз неодобрительно посмотрела на него.
Хотя мы изрядно проголодались, нам стало даже интересно. Мы все чаще поглядывали в окно, ожидая увидеть красочную церемонию прибытия важного посланника. Я представил посещение дворца Темура в Самарканде послом Кастилии Руем Гонсалесом де Клавихо в начале пятнадцатого века, ибо накануне читал его воспоминания на русском языке.
Но время проходило, а дипломата все не было.
Наконец Бахрам принес плов.
— А где же ваш дипломат? — спросил я у него. — Еще долго будете ждать?
Парень сначала не понял, а потом, сообразив, ответил:
— Так он уже сидит в соседней комнате, но скоро, наверное, уйдет.
— Как? А где же его машина, свита? И как он зашел туда так незаметно?
Парень улыбнулся.
— Он всегда ходит незаметно, и с виду никто не скажет, что это важный человек.
— А из какой он страны? — поинтересовался Дэвид.
— Как из какой? Наш он, самаркандский.
Мы удивились.
— Что, он родился здесь и теперь служит в Министерстве иностранных дел Узбекистана?
— Да нет, какое там министерство? Я же говорю: наш он, здешний, и зовут его Ибрагим, вернее, Ибрагим-ака.
— Почему же вы зовете его дипломатом?
— А он и есть дипломат, но только не работает в министерстве, — сказал Бахрам и, схватив пустой чайник, быстро выбежал из комнаты.
Мы озадаченно помолчали.
— Может, у него кличка «дипломат», и он главарь местной мафии? — высказал наконец догадку Тони.
— А что строить догадки, может, посмотрим на него? — предложил Дэвид.
— Ребята, давайте сначала съедим плов, а потом делайте что хотите, — тонким, но решительным голосом сказала Лиз.
Мы согласились и приступили к трапезе.
Однако мои мысли все время возвращались к дипломату. Не доев, я встал и направился к выходу.
— Ты куда, Майкл?
— Сейчас вернусь.
Я подошел к соседней комнате, тихо открыл дверь, сунул голову внутрь, а затем медленно вошел. На мое удивление, в комнате никого не было. На столе стояли фрукты, чайник и пиалы, в углу валялась неоткрытая бутылка шотландского виски «Glenfiddich» (18-летней выдержки!). Обескураженный, я вышел и увидел Бахрама.
— Где же дипломат? — спросил я.
— Он только что ушел, — невозмутимо ответил он.
— Как? — Это было странно, ибо не только я, но и мои друзья все время поглядывали в окно, желая увидеть пресловутого гостя.
— Его срочно позвали в другую чайхану. Для важного дела.
— Для какого важного дела?
— Не знаю, сказали, что его там ждет какая-то зарубежная делегация. Возможно, даже английская. — Бахрам как всегда внезапно исчез.
Теперь этот так называемый дипломат заинтересовал меня по-настоящему. Я вернулся к друзьям, рассказал о случившемся и заявил, что собираюсь найти «самаркандского дипломата».
— Где же ты его найдешь? — удивился Дэвид.
— И зачем его находить? — пожал плечами Тони. — Кому он нужен?
— Нам завтра ехать в Бухару, а через три дня возвращаться в Лондон, — заметила Лиз.
— Ребята, не знаю, как вам, но мне чертовски хочется взглянуть на этого человека. Сам не знаю почему, но хочется, — ответил я.
— И что ты собираешься делать?
— Пойду, поспрошаю у людей, попробую отыскать его следы.
Друзья с явным неодобрением восприняли мое намерение.
— Да ты не знаешь города, тебя могут обмануть, обобрать! И ради чего?
Чем больше пытались меня отговорить, тем сильнее мне хотелось найти дипломата. Наконец друзья махнули рукой и пошли на очередную экскурсию, а я направился к Бахраму.
— Бахрам, мне очень хочется встретиться с вашим дипломатом, помоги, пожалуйста, — попросил я, следя, чтобы парень вдруг не исчез.
Бахрам внимательно посмотрел на меня.
— У тебя есть важное дело к нему?
— Да, — решил соврать я. — У меня к нему очень важное дело.
— Не обманываешь? — глаза парня сверкнули.
— Нет, не обманываю, — твердо солгал я.
Впрочем, в тот момент я верил себе. В конце концов, я же собирался стать дипломатом, и мне было ужасно любопытно. С профессиональной, если хотите, точки зрения.
— Хорошо, подожди тут, — парень куда-то ушел.
Минут через десять он появился вместе с седым человеком в тюбетейке.
— Это мой отец, — представил его Бахрам. — Он тут самый главный.
— Я вас слушаю, — любезно произнес старик.
Взгляд у него был хитрый. Или мне так показалось?
— Мне бы хотелось встретиться с дипломатом, — сказал я. — Помогите, пожалуйста, буду очень благодарен.
— Позвольте узнать: зачем? — Чувствовалось, что человек в тюбетейке не доверяет мне.
— У меня к нему дело.
— Какое, если не секрет?
— Об этом я могу говорить только с ним, — увильнул я от прямого ответа и задумался: о чем же я действительно буду говорить с дипломатом, если вдруг увижу его?
После некоторой паузы мужчина произнес:
— Вам, должно быть, известно, что дипломат очень занятый человек и его нельзя беспокоить по пустякам?
Я утвердительно кивнул.
— Не могу ничего обещать, но переговорю с одним человеком, который, возможно, будет полезен.
Я благодарно улыбнулся, но подумал про себя: «Хитрец, явно что-то замышляет!»
Незнакомец указал мне на стул и куда-то ушел вместе с Бахрамом.
Я сел и стал ждать. Было послеобеденное время, почти все посетители ушли, два-три работника занимались уборкой помещения. Прошло полчаса, никто ко мне не подходил.
Я достал из рюкзака книгу Клавихо — полное ее название звучало так: «Жизнь и деяния великого Тамерлана с описанием земель его империи и зависимых, созданное Руи Гонсалесом де Клавихо, камергером великого и могущественного сеньора Энрике Третьего, короля Кастилии и Леона, с записями всего случившегося во время посольства, отправленного вышеупомянутым королем к названному князю, известному под другим именем Тимурбек, в год от Рождества Христова тысяча четыреста третий». Перевод И.С. Мироковой — и стал читать:
«Город Самарканте расположен на равнине и окружен земляным валом и очень глубокими рвами. Он немного больше города Севильи, того, что внутри [городской стены], а за городом выстроено много домов, примыкающих [к нему] с разных сторон как предместья. Весь город окружен садами и виноградниками, которые тянутся в иных местах на полторы лиги, а в других — на две. А город стоит среди них. Между этими садами пролегают улицы и площади, очень населенные, где живет много народа и где продается хлеб, мясо и многое другое. Так что то, что находится за валом, более населено [чем сам город]. В этих загородных садах много больших и знаменитых построек, и у самого сеньора там есть дворцы и главные погреба. Кроме того, у знатных горожан есть в этих садах свои дома и помещения. И столько этих садов и виноградников вокруг города, что когда подъезжаешь к нему, то кажется, что приближаешься к [целому] лесу высоких деревьев и посередине его [стоит] сам город. А через город и эти сады проложено множество оросительных каналов; в этих садах выращивают [также] много дынь и хлопка».
Наконец показался какой-то длинный и тощий старик в тюрбане, с белой бородкой. «Местный Дон Кихот», — подумал я.
— Это вы спрашивали дипломата?
— Да, — вздохнул я с облегчением.
— Что вы хотите от него? — в голосе Дон Кихота звучала та же нотка недоверчивости.
— Мне нужно, очень нужно повидаться с ним.
Далее опять были расспросы, я вновь отвечал в общей форме, говорил, что более конкретно могу рассказать обо всем лишь самому дипломату.
Старик оказался въедливым и настойчивым, и мои мысли о простом и наивном Дон Кихоте постепенно улетучились. Не ленясь, он разузнал, откуда я, кто мои родители, где учусь и с какой целью прибыл в Самарканд. «Инквизитор какой-то», — пришло мне в голову. Наконец старик пригласил меня в одну из машин, стоявших возле чайханы. Это был допотопный советский автомобиль марки «жигули».
На миг я даже засомневался, идти или нет. А что, если это ловушка? Я не знал этого старика, понятия не имел, куда он повезет меня, кто там окажется и что со мной могут сделать. Заметив мое сомнение, старик усмехнулся:
— Ну что, передумали ехать?
Я тут же взял себя в руки и ответил:
— Нет-нет, едем!
Лишь сев в машину, я заметил, что водитель — лысый бородач лет тридцати — уже сидел за рулем. Лысый с улыбкой посмотрел на меня, обнажив множество золотых зубов. «Палач!» — мелькнула невеселая мысль.
— Good, verygood, — комично произнес золотозубый. Видимо, хотел произвести впечатление.
Мне уже было не до разговора с ним, я почти дрожал, увидев плачевное состояние машины. Старик уселся рядом. Лицо у него было серьезное и сосредоточенное, но понять, что у него на уме, возможным не представлялось.
Происходящее не предвещало ничего хорошего. Куда меня везут? Мелькнула спасительная мысль: может, эта развалюха не заведется?
Увы, машина довольно легко тронулась и поехала в неизвестном направлении. Мы двигались явно не в центр города, а куда-то на окраину. Попутчики молчали, водитель время от времени поглядывал на меня и улыбался, сверкая золотом. Минут через двадцать мы подъехали к какому-то подозрительному зданию, на фасаде которого красовалась надпись «Чайхана». Не успела машина остановиться, как к нам подбежал парень с большим желтым конвертом и длинным тонким ножом в руках. Я насторожился. Парень начал что-то шептать на ухо старику, явно указывая на меня. Старик молча взял конверт, нож и отошел в сторону. Затем неторопливо, изящным движением открыл конверт, достал оттуда плотную голубую бумагу и внимательно прочел ее.
— Можно вас? — обратился он ко мне.
— Да, конечно, — я нерешительно подошел.
— Тут, понимаете, такое дело, — начал старик издалека. «Будь осторожен!» — звенело у меня в голове. — Дипломата срочно пригласили в другое важное место, и он был вынужден покинуть эту чайхану.
— Как же так, мы ведь столько ехали! — Новость не обрадовала меня, но я немного успокоился: по крайней мере, никто не собирается на меня нападать, однако бдительность терять не следует, подумал я, глядя на острый нож.
— Да, жаль, конечно, но что поделаешь? — старик пожал плечами. — Реальность может оказаться сильнее человеческих желаний и ожиданий.
— А он что, действительно такой важный человек?
— Кто? — старик, кажется, был расстроен не меньше меня.
— Дипломат.
— А, ну да, очень важный. Он всем нужен.
— Чем же он занимается?
Старик не ответил. Немного помолчав, он вытащил из большого конверта маленький красный и протянул его мне.
— Это вам от дипломата.
— Мне? — я взял красный конверт, запечатанный сургучом.
— Да. Уезжая, он велел передать его вам.
— А у меня будет другая возможность встретиться с ним?
— Вы пока побудьте здесь, постараюсь разузнать, — сказал старик и вошел в чайхану.
Я раскрыл конверт и достал из него благоухающий голубой листок бумаги, на котором каллиграфическим почерком было написано: «БУДЬ ВНИМАТЕЛЕН И ВЕЖЛИВ».
Дипломат просил меня быть вежливым? С кем? И почему? Или в этой фразе крылось что-то другое?
Появился старик, рядом с ним шел крупный мужчина средних лет, одетый в традиционный халат.
— Это Акбар, чайханщик, — представил старик мужчину. — Сейчас трудно сказать, появится ли у вас возможность увидеться с дипломатом, но, если хотите, можете побыть здесь и подождать.
— Что означает «подождать»? — спросил я.
— Это означает, что вы будете ждать возможной встречи с дипломатом или весточки от него. Но никто из нас, разумеется, не может гарантировать, что встреча состоится, — сказал чайханщик, глядя мне в глаза.
«А взгляд у него, как у колдуна, — пронеслось у меня в голове. — Острый, будто просвечивает душу насквозь».
Надо было решать, остаться тут или вернуться в город. Время приближалось к четырем. Ребята ждут, беспокоятся. Я решил поблагодарить собеседников и отказаться от дальнейших попыток, но к собственному удивлению вслух произнес:
— Конечно, буду ждать. — И, вспомнив записку про вежливость,
добавил: — Я хотел бы поблагодарить вас за потраченное на меня время и оказанную мне честь. Было очень приятно познакомиться с такими отзывчивыми людьми, как вы. Надеюсь, мое присутствие не создаст неудобств для вас и посетителей этой замечательной чайханы. — Для верности я, чуть склонив голову, поднес правую руку к сердцу.
Кажется, собеседники одобрили мои действия. В ответ они тоже произнесли какие-то формулы вежливости и любезно пригласили войти в помещение. Там меня угостили отличным зеленым чаем, горячей лепешкой и потрясающим виноградом. Неужели это из-за моей вежливости? Или потому, что сам дипломат обратил на меня внимание? Как бы там ни было, я устроился на топчане, по-восточному скрестив ноги и ожидая, что будет дальше.
— И зачем его находить? — пожал плечами Тони. — Кому он нужен?
— Нам завтра ехать в Бухару, а через три дня возвращаться в Лондон, — заметила Лиз.
— Ребята, не знаю, как вам, но мне чертовски хочется взглянуть на этого человека. Сам не знаю почему, но хочется, — ответил я.
— И что ты собираешься делать?
— Пойду, поспрошаю у людей, попробую отыскать его следы.
Друзья с явным неодобрением восприняли мое намерение.
— Да ты не знаешь города, тебя могут обмануть, обобрать! И ради чего?
Чем больше пытались меня отговорить, тем сильнее мне хотелось найти дипломата. Наконец друзья махнули рукой и пошли на очередную экскурсию, а я направился к Бахраму.
— Бахрам, мне очень хочется встретиться с вашим дипломатом, помоги, пожалуйста, — попросил я, следя, чтобы парень вдруг не исчез.
Бахрам внимательно посмотрел на меня.
— У тебя есть важное дело к нему?
— Да, — решил соврать я. — У меня к нему очень важное дело.
— Не обманываешь? — глаза парня сверкнули.
— Нет, не обманываю, — твердо солгал я.
Впрочем, в тот момент я верил себе. В конце концов, я же собирался стать дипломатом, и мне было ужасно любопытно. С профессиональной, если хотите, точки зрения.
— Хорошо, подожди тут, — парень куда-то ушел.
Минут через десять он появился вместе с седым человеком в тюбетейке.
— Это мой отец, — представил его Бахрам. — Он тут самый главный.
— Я вас слушаю, — любезно произнес старик.
Взгляд у него был хитрый. Или мне так показалось?
— Мне бы хотелось встретиться с дипломатом, — сказал я. — Помогите, пожалуйста, буду очень благодарен.
— Позвольте узнать: зачем? — Чувствовалось, что человек в тюбетейке не доверяет мне.
— У меня к нему дело.
— Какое, если не секрет?
— Об этом я могу говорить только с ним, — увильнул я от прямого ответа и задумался: о чем же я действительно буду говорить с дипломатом, если вдруг увижу его?
После некоторой паузы мужчина произнес:
— Вам, должно быть, известно, что дипломат очень занятый человек и его нельзя беспокоить по пустякам?
Я утвердительно кивнул.
— Не могу ничего обещать, но переговорю с одним человеком, который, возможно, будет полезен.
Я благодарно улыбнулся, но подумал про себя: «Хитрец, явно что-то замышляет!»
Незнакомец указал мне на стул и куда-то ушел вместе с Бахрамом.
Я сел и стал ждать. Было послеобеденное время, почти все посетители ушли, два-три работника занимались уборкой помещения. Прошло полчаса, никто ко мне не подходил.
Я достал из рюкзака книгу Клавихо — полное ее название звучало так: «Жизнь и деяния великого Тамерлана с описанием земель его империи и зависимых, созданное Руи Гонсалесом де Клавихо, камергером великого и могущественного сеньора Энрике Третьего, короля Кастилии и Леона, с записями всего случившегося во время посольства, отправленного вышеупомянутым королем к названному князю, известному под другим именем Тимурбек, в год от Рождества Христова тысяча четыреста третий». Перевод И.С. Мироковой — и стал читать:
«Город Самарканте расположен на равнине и окружен земляным валом и очень глубокими рвами. Он немного больше города Севильи, того, что внутри [городской стены], а за городом выстроено много домов, примыкающих [к нему] с разных сторон как предместья. Весь город окружен садами и виноградниками, которые тянутся в иных местах на полторы лиги, а в других — на две. А город стоит среди них. Между этими садами пролегают улицы и площади, очень населенные, где живет много народа и где продается хлеб, мясо и многое другое. Так что то, что находится за валом, более населено [чем сам город]. В этих загородных садах много больших и знаменитых построек, и у самого сеньора там есть дворцы и главные погреба. Кроме того, у знатных горожан есть в этих садах свои дома и помещения. И столько этих садов и виноградников вокруг города, что когда подъезжаешь к нему, то кажется, что приближаешься к [целому] лесу высоких деревьев и посередине его [стоит] сам город. А через город и эти сады проложено множество оросительных каналов; в этих садах выращивают [также] много дынь и хлопка».
Наконец показался какой-то длинный и тощий старик в тюрбане, с белой бородкой. «Местный Дон Кихот», — подумал я.
— Это вы спрашивали дипломата?
— Да, — вздохнул я с облегчением.
— Что вы хотите от него? — в голосе Дон Кихота звучала та же нотка недоверчивости.
— Мне нужно, очень нужно повидаться с ним.
Далее опять были расспросы, я вновь отвечал в общей форме, говорил, что более конкретно могу рассказать обо всем лишь самому дипломату.
Старик оказался въедливым и настойчивым, и мои мысли о простом и наивном Дон Кихоте постепенно улетучились. Не ленясь, он разузнал, откуда я, кто мои родители, где учусь и с какой целью прибыл в Самарканд. «Инквизитор какой-то», — пришло мне в голову. Наконец старик пригласил меня в одну из машин, стоявших возле чайханы. Это был допотопный советский автомобиль марки «жигули».
На миг я даже засомневался, идти или нет. А что, если это ловушка? Я не знал этого старика, понятия не имел, куда он повезет меня, кто там окажется и что со мной могут сделать. Заметив мое сомнение, старик усмехнулся:
— Ну что, передумали ехать?
Я тут же взял себя в руки и ответил:
— Нет-нет, едем!
Лишь сев в машину, я заметил, что водитель — лысый бородач лет тридцати — уже сидел за рулем. Лысый с улыбкой посмотрел на меня, обнажив множество золотых зубов. «Палач!» — мелькнула невеселая мысль.
— Good, verygood, — комично произнес золотозубый. Видимо, хотел произвести впечатление.
Мне уже было не до разговора с ним, я почти дрожал, увидев плачевное состояние машины. Старик уселся рядом. Лицо у него было серьезное и сосредоточенное, но понять, что у него на уме, возможным не представлялось.
Происходящее не предвещало ничего хорошего. Куда меня везут? Мелькнула спасительная мысль: может, эта развалюха не заведется?
Увы, машина довольно легко тронулась и поехала в неизвестном направлении. Мы двигались явно не в центр города, а куда-то на окраину. Попутчики молчали, водитель время от времени поглядывал на меня и улыбался, сверкая золотом. Минут через двадцать мы подъехали к какому-то подозрительному зданию, на фасаде которого красовалась надпись «Чайхана». Не успела машина остановиться, как к нам подбежал парень с большим желтым конвертом и длинным тонким ножом в руках. Я насторожился. Парень начал что-то шептать на ухо старику, явно указывая на меня. Старик молча взял конверт, нож и отошел в сторону. Затем неторопливо, изящным движением открыл конверт, достал оттуда плотную голубую бумагу и внимательно прочел ее.
— Можно вас? — обратился он ко мне.
— Да, конечно, — я нерешительно подошел.
— Тут, понимаете, такое дело, — начал старик издалека. «Будь осторожен!» — звенело у меня в голове. — Дипломата срочно пригласили в другое важное место, и он был вынужден покинуть эту чайхану.
— Как же так, мы ведь столько ехали! — Новость не обрадовала меня, но я немного успокоился: по крайней мере, никто не собирается на меня нападать, однако бдительность терять не следует, подумал я, глядя на острый нож.
— Да, жаль, конечно, но что поделаешь? — старик пожал плечами. — Реальность может оказаться сильнее человеческих желаний и ожиданий.
— А он что, действительно такой важный человек?
— Кто? — старик, кажется, был расстроен не меньше меня.
— Дипломат.
— А, ну да, очень важный. Он всем нужен.
— Чем же он занимается?
Старик не ответил. Немного помолчав, он вытащил из большого конверта маленький красный и протянул его мне.
— Это вам от дипломата.
— Мне? — я взял красный конверт, запечатанный сургучом.
— Да. Уезжая, он велел передать его вам.
— А у меня будет другая возможность встретиться с ним?
— Вы пока побудьте здесь, постараюсь разузнать, — сказал старик и вошел в чайхану.
Я раскрыл конверт и достал из него благоухающий голубой листок бумаги, на котором каллиграфическим почерком было написано: «БУДЬ ВНИМАТЕЛЕН И ВЕЖЛИВ».
Дипломат просил меня быть вежливым? С кем? И почему? Или в этой фразе крылось что-то другое?
Появился старик, рядом с ним шел крупный мужчина средних лет, одетый в традиционный халат.
— Это Акбар, чайханщик, — представил старик мужчину. — Сейчас трудно сказать, появится ли у вас возможность увидеться с дипломатом, но, если хотите, можете побыть здесь и подождать.
— Что означает «подождать»? — спросил я.
— Это означает, что вы будете ждать возможной встречи с дипломатом или весточки от него. Но никто из нас, разумеется, не может гарантировать, что встреча состоится, — сказал чайханщик, глядя мне в глаза.
«А взгляд у него, как у колдуна, — пронеслось у меня в голове. — Острый, будто просвечивает душу насквозь».
Надо было решать, остаться тут или вернуться в город. Время приближалось к четырем. Ребята ждут, беспокоятся. Я решил поблагодарить собеседников и отказаться от дальнейших попыток, но к собственному удивлению вслух произнес:
— Конечно, буду ждать. — И, вспомнив записку про вежливость,
добавил: — Я хотел бы поблагодарить вас за потраченное на меня время и оказанную мне честь. Было очень приятно познакомиться с такими отзывчивыми людьми, как вы. Надеюсь, мое присутствие не создаст неудобств для вас и посетителей этой замечательной чайханы. — Для верности я, чуть склонив голову, поднес правую руку к сердцу.
Кажется, собеседники одобрили мои действия. В ответ они тоже произнесли какие-то формулы вежливости и любезно пригласили войти в помещение. Там меня угостили отличным зеленым чаем, горячей лепешкой и потрясающим виноградом. Неужели это из-за моей вежливости? Или потому, что сам дипломат обратил на меня внимание? Как бы там ни было, я устроился на топчане, по-восточному скрестив ноги и ожидая, что будет дальше.
