Тем временем старик, сопровождавший меня, тепло попрощался и сел в «жигули». Золотозубый вышел из машины и помахал мне рукой:
— Goodbye!
Я улыбнулся ему и тоже помахал.
Меня непрерывно угощали чаем, сам чайханщик Акбар постоянно наведывался и спрашивал, не нужно ли мне чего. Принес красиво нарезанную дыню и настоятельно рекомендовал попробовать.
— Таких дынь вы нигде в мире не найдете, — с гордостью сказал он.
Я поблагодарил чайханщика, попробовал дыню и похвалил ее великолепный вкус и аромат. Затем достал из рюкзака Клавихо и прочел вслух:
«А дыни в этой земле обильны и превосходны. До Рождества у них бывает столько дынь и винограда, что удивительно; каждый день приходят верблюды, нагруженные дынями в таком количестве, что нельзя не удивляться, как они раскупаются и потребляются. В селах их столько, что их сушат и хранят, как инжир, из года в год. А сохраняют их таким образом: режут поперек большими кусками, снимают корку и кладут на солнце, и когда высушат, все собирают, кладут в мешки и так хранят годами».
— Интересно. Будто о наших краях написано, — сказал чайханщик.
— Именно так, Акбар-ака! Это написано в пятнадцатом веке испанским послом при дворе АмираТемура. — Я немного рассказал чайханщику про Клавихо.
— Видно, хорошим дипломатом был, — сказал Акбар и ушел по своим делам.
Я задумался: что означает «хороший дипломат»? Дома у нас была большая библиотека, часть которой относилась к дипломатии и дипломатам. С детства я любил читать мемуары дипломатов. Помню, что писал в своей знаменитой книге «Дипломатия» друг моего деда, известный английский дипломат и исследователь сэр Гарольд Николсон. Идеального дипломата, по его мнению, должны отличать правдивость, аккуратность, спокойствие, терпеливость, хороший характер, скромность и лояльность. Тут же вспомнились строки из его книги:
«Но, может возразить читатель, вы забыли интеллект, знания, разум, благоразумие, гостеприимство, харизму, трудолюбие, храбрость и даже такт. Я не забыл про эти качества. Я воспринимаю их как само собой разумеющиеся свойства для дипломата».
Порой я спорил с отцом, пытаясь доказать, что времена великих дипломатов типа герцога Талейрана или даже доктора Киссинджера прошли. Помню, однажды я даже посмеялся над высказыванием Оттавио Магги, взятым из той же книги Гарольда Николсона:
«Посол должен хорошо знать труды Аристотеля и Платона, мгновенно решать самые абстрактные проблемы в правильной диалектической форме, быть экспертом в математике, архитектуре, музыке, физике, гражданском и религиозном праве. Он должен говорить и писать на латыни, хорошо знать греческий, испанский, французский, немецкий и турецкий языки. Будучи знатоком классиче-ских наук, истории, географии, экспертом в военных науках, он также должен иметь развитый вкус к поэзии. Но прежде всего он должен быть прекрасным семьянином, состоятельным и наделенным отличными физическими данными».
— Хотел бы я увидеть современного дипломата, который хоть на пять процентов соответствовал этому описанию, — съязвил я тогда, беседуя с отцом.
Отец молча встал, подошел к своему письменному столу, вытащил из тумбочки какие-то бумаги и вернулся.
— А что ты скажешь по поводу вот этих соображений? Вот послушай:
«Послом следует назначать человека, служившего у государей, смелого в речах, повидавшего мир, мудрого, с хорошей памятью, совестливого и с приятной внешностью. Он должен быть храбрым, воспитанным, уметь пользоваться оружием, ездить на коне, быть величавым, непьющим, не склонным к клоунаде, не играющим в азартные игры, немногословным и мудрым. Хорошо, если он почтенного возраста и человек ученый — тогда посол будет пользоваться доверием».
— Ну, это из той же оперы, — заметил я.
— А заметил, что здесь говорится о таких качествах, как смелость, храбрость, совестливость и мудрость? — спросил отец.
— Восток, по-видимому, — сказал я, зная, что отец был любителем восточной философии, поэзии, мудрости и считал именно Восток родиной дипломатии.
— Ты прав. Это отрывок из книги «Сиясатнаме» Низомулмулка, ученого и визиря сельджукских султанов. Книга написана в 1091 году.
— Сиясатнаме — это что-то вроде политологии?
— Это наука о государственной политике. Книга представляет собой некий восточный вариант «Государя» Никколо Макиавелли. Вернее, книга Макиавелли представляет собой своеобразный западный вариант «Сиясатнаме», ибо написана на четыре с половиной века позже. А теперь вот это послушай:
«Посол должен обладать знаниями, сообразительностью, зрелостью, спокойствием, красноречием, предприимчивостью, мудростью, хорошей памятью, приятным внешним видом, правильной осанкой. Он обязан быть лояльным, верным, искренним, начитанным, чутким, находчивым, непьющим, открытым, храбрым. Ему следует знать поэзию, математику, геометрию, нарды, шахматы, различные языки и письмена, каллиграфию, все искусства и ремесла. Посол должен уметь говорить приятные слова, ездить на коне, стрелять, охотиться и владеть собой».
— Это отрывок из книги «Кутадгу Билиг» (в переводе:«Благодатное знание») Юсуфа Хас Хаджиба, жившего в том же одиннадцатом веке в городе Кашгар в государстве Караханидов, — сказал отец.
— Одиннадцатому веку — респект!
— И последнее: небольшой кусочек трактата Ходжа Самандара Термизий «Дастурул-мулк», что можно перевести как «Назидание государям». Труд написан в 1695 г. в Бухаре при династии Аштарханидов:
«Посол должен обладать красноречием, открытым лицом, умением общаться, говорить приятные вещи и нравиться, быть храбрым, мудрым, умелым и способным пользоваться успехом у людей. Будучи лояльным к государю, он должен заботиться о чести и славе своего государства, а также быть бдительным в отношении возможного коварства врага».
— Мудрость, храбрость, моральные, интеллектуальные, коммуникативные и другие многочисленные и великолепные свойства послов — это, конечно, замечательно, но они, мне кажется, существовали и продолжают существовать в основном в головах отдельных авторов, довольно далеко оторванных от реальной жизни. В современном мире дипломат, даже посол одной великой державы в другой могущественной стране, — это прежде всего обыкновенный бюрократ, заурядный чиновник, — продолжал стоять на своем я.
У меня были определенные основания так заявить, потому что иногда отец в разговорах с мамой говорил нелицеприятные слова о правительственной бюрократии и своем сопротивлении попыткам превратить его в обычного чиновника. Но отец не согласился со мной, считая, что дипломатия дает отличную возможность для раскрытия потенциала личности, индивидуальных особенностей человека. Деда не было в живых, но он, как мне казалось, своим важным видом на большом портрете в гостиной поддерживал позицию моего отца.
— В конце концов, хорошим дипломатом человек может стать, и не работая на дипломатическом поприще, — произнес отец. — Ведь дипломатом надо быть и в повседневной жизни, не так ли?
В таких беседах я чаще всего не соглашался с отцом, но постепенно, под его влиянием, начал интересоваться Востоком и даже изучать восточные языки.
Время шло, пока я вспоминал деда и отца, сидя в неизвестной чайхане, а вестей от самаркандского дипломата все не было. Прошло часа два, и я почувствовал, что мое терпение иссякает. Только я собрался пойти поговорить с Акбаром, как он сам прибежал и быстро проговорил:
— Майкл, к сожалению, дипломат вынужден был срочно уехать в одно горное селение, поэтому не сможет с вами встретиться сегодня.
Я не знал, что сказать. Получалось, что я полдня потратил впустую.
Акбар был смущен.
— Майкл, не расстраивайтесь, — сказал он, опустив голову. — Дипломат просит прощения за неудобства, но он не мог не отправиться в горы — туда должны прибыть делегации двух враждующих селений из соседней страны. Там его помощь очень нужна.
— А почему делегации прибывают в горы, а не в Ташкент или Самарканд?
— Мне это неизвестно. Возможно, для безопасности. Или это было условием дипломата, — Акбар пожал плечами и добавил: — Ценя ваш интерес к нему, а также в знак глубокого уважения к британскому народу дипломат любезно предложил вам посмотреть на этот потолок.
Вслед за ним я невольно взглянул на потолок. Он был незамысловато отделан фанерой и окрашен в белый цвет. Потолок как потолок, ничего особенного.
— И что? — удивился я.
— Взгляните, пожалуйста, внимательно, и вы, возможно, увидите то, что хотел сказать вам дипломат.
Я вновь направил взор вверх и теперь не торопился опустить глаза. Вдруг я увидел в одном из углов слова: «УМЕЙ АНАЛИЗИРОВАТЬ». Я долго вглядывался в эту запись на кириллице, а потом опустил голову и стал размышлять. Акбар тихо вышел из комнаты. Я воспринял эти слова как призыв к анализу ситуации, в которую попал. «Я ведь говорил неправду, когда утверждал, что имею важное дело к дипломату. Может быть, они почувствовали это и поэтому не торопятся организовать нашу встречу? Но теперь, кажется, я и в самом деле нуждаюсь во встрече с ним».
Обман, обман… Помню, как-то у нас в университете выступал один бывший посол, который спросил у студентов: надо ли дипломату владеть искусством обмана? Почти все ответили утвердительно, потому что считали, что обман и дипломатия — понятия неразлучные. Но посол возразил, сказав, что хороший дипломат не должен прибегать ко лжи, поскольку обман рано или поздно обнаружится и никто не захочет больше иметь дело с обманщиком. Другое дело: дипломат не должен выбалтывать все, что знает, а должен хранить доверенные ему тайны. Короче, дипломат не обязан говорить всю правду. Тогда посол сослался на Франсуа де Кальера, известного французского дипломата восемнадцатого века и автора знаменитой книги «О способах ведения переговоров с государями», который считал, что обман является проявлением умственного убожества, и рекомендовал дипломатам находить средства к достижению целей справедливыми и разумными путями.
Вдруг подумалось: «Если на этом потолке есть таинственные слова, значит, они могут быть и в других комнатах. Возможно, они помогут мне».
По квадратному периметру двора располагалось комнат десять-двенадцать. Я вышел и открыл ближайшую дверь. Там никого не было, я смело вошел и стал изучать потолок. Опять на первый взгляд ничего необычного. Тем не менее, через несколько минут проявились слова: «УМЕЙ БЕСЕДОВАТЬ, РАСПОЛАГАТЬ К СЕБЕ».
Я перебежал в следующую комнату. В ней на двух матрасах по обе стороны низкого стола спали двое мужчин. Я не стал обращать на них внимания, взглянул на потолок и сразу увидел новую запись: «И УБЕЖДАТЬ».
Ага, сначала меня просили быть внимательным и вежливым. Затем обратили внимание на умение анализировать, беседовать, располагать к себе и убеждать. Напоминает постулаты дипломатического искусства.
Дальше была комната, в которой сидело несколько человек. Первым моим порывом было сразу посмотреть на потолок. Но я решил быть внимательным, вежливым, проанализировать и понять ситуацию, побеседовать с ними, расположить к себе и высказать им то, что меня интересует.
— Ассаляму-алейкум! — поприветствовал я незнакомцев, придав голосу учтивость.
— Вуаляйкум-ассалям! — прозвучал вежливый ответ.
— Извините, что нарушил ваш покой, но я из далекой Англии и хотел поздороваться с вами.
— А что вас привело в наши края?
«Анализируй, анализируй», — твердил я себе. И тут заметил, что на одном из моих собеседников была спортивная майка с изображением необычного здания в форме человеческого тела. Под рисунком красовалась надпись:
«ДУХ — ЭТО ВНУТРЕННИЙ КАРКАС». «Интересно, на что это намек? Может быть, на необходимость иметь внутреннюю силу?» — блеснуло в сознании.
— Видите ли, я интересуюсь связью символов древней архитектуры с символикой обычных жилых и нежилых помещений, — придумал я сходу, но тут же понял, что тема мне действительно интересна и я давно шел к ней. — Собеседники не шелохнулись. — Говоря более конкретно, находят ли отражение великолепные символы архитектурных памятников древнего Самарканда в обычных помещениях, например, в комнатах чайханы. «Умей беседовать, умей располагать к себе, умей убеждать, — твердил я про себя. — И старайся не обманывать». — Вот, например, взгляните на потолок этой комнаты, — продолжил я ровным голосом. — Все подняли головы. — Что вы видите?
— Давно не ремонтировали, — заметил кто-то. — Краска уже отшелушилась.
— А вы сами что видите? — спросил другой, решив, по-видимому, немного облегчить мою задачу.
— На мой взгляд, каждый узор несет в себе какой-то смысл, порой его можно почувствовать, а порой явственно увидеть или даже прочесть, — сказал я и тут же увидел на потолке новую фразу: «УМЕЙ ДОГОВАРИВАТЬСЯ».
— Пустой потолок, ничего примечательного, — заметил кто-то из собеседников.
— Ну, еще раз прошу прощения, было очень приятно познакомиться с вами, — сказал я.
Присутствовавшие, наверное, подумали, что я немного свихнутый.
— А как там ваша королева? — неожиданно спросил один из них.
— С ней все в порядке, благодарю вас.
— Передайте ей привет.
— Обязательно постараюсь.
Выйдя из комнаты, я увидел Акбара.
— А я вас ищу, — многозначительно улыбнулся он. — Скоро тут будет полно народу, все помещения заказаны на вечер. Поэтому хотел спросить, останетесь ли вы здесь ночевать или вас доставить в город?
— Спасибо, Акбар-ака, мне пора вернуться. Могу ли я тут поймать такси?
— Конечно. Вон машина стоит. Можно сказать, ждет вас. Водитель — мой двоюродный брат. Он готов отвезти вас в гостиницу.
— Спасибо. Не стоило беспокоиться.
— Ну что вы! Вы же, можно сказать, гость дипломата!
— Еще раз благодарю вас. Если будут вести от дипломата, меня можно найти в гостинице «Афрасиаб». Но буду я там только до завтрашнего утра.
— Хорошо. Приезжайте еще, будем рады.
Покончив с любезностями, мы попрощались как старые друзья. Затем я подошел к единственному такси, стоявшему у чайханы, и поздоровался с таксистом. Темноволосый мужчина лет сорока лишь слегка кивнул, потом тихо добавил:
— Джеймс.
— Джеймс? — переспросил я.
— Да, Джеймс. Вернее, Джамшид, но можно и Джеймс, — голос у таксиста был хриплый.
Я улыбнулся и спросил:
— Сколько времени нам ехать до гостиницы «Афрасиаб»?
Джеймс что-то невнятно промямлил, и это мне не очень понравилось.
— Так как долго нам ехать? — более настойчиво повторил я.
— Все зависит от того, какой дорогой ехать.
Я внимательно посмотрел на таксиста. На нем были великолепный белый костюм, безукоризненная синяя рубашка и отличный шелковый галстук. Никогда раньше не видел таких таксистов.
— А какой дорогой поедем мы?
— Это зависит от пробок на дорогах.
«Какие, черт побери, тут пробки?» — мысленно возмутился я, но тут же вспомнил о советах дипломата.
Джеймс медленно повернул ко мне голову, посмотрел на меня в упор и тихо произнес:
— Сейчас пробки нет, но это не значит, что она не может возникнуть.
Я заподозрил неладное. Попросить остановиться? Но вокруг — пустырь. Машина ехала уже полчаса, однако мы так и не приблизились к центру Самарканда. Мне почудился явный подвох. Террористы? Меня хотят ограбить? Похитить? Почему он так торжественно одет? Чтобы, убив меня, сделать заявление на YouTube? Зря я сказал тому старику, что мой отец — бывший британский посол.
Наконец машина остановилась у невзрачной одиноко стоящей халупы с разбитыми окнами. Ближайший дом находился в метрах тридцати.
— Нам надо заправиться, — сказал Джеймс. — Можете пока выйти из машины.
Выходить или нет? Выйду — а вдруг там засада? Останусь в машине — тоже могут напасть. И тут я заметил небольшой листок бумаги на сиденье рядом. Большими буквами на нем было написано: «НИКОГДА НЕ ТЕРЯЙ САМООБЛАДАНИЯ И ДОСТОИНСТВА».
Я сделал глубокий вдох, расслабил мышцы спины, помассировал лицо и, кажется, немного успокоился. Решил выйти из машины, подышать свежим воздухом. Чтобы почувствовать большую уверенность, распрямил плечи. Пока я осматривался, из дома показались двое неизвестных парней в джинсах и темных футболках. Один был усатый, у второго на голове красовалась техасская шляпа с широкими полями.
— Закурить найдется? — обратился ко мне усатый.
«Известный прием грабителей», — пронеслось в голове. В рюкзаке у меня было около двухсот фунтов наличными, немного местной валюты, книга Клавихо, туристическая карта Самарканда, паспорт и две кредитные карточки.
— Никак не могу начать курить, — решил пошутить я.
— Что?!
— Увы, в моем возрасте даже старания порой не помогают.
Парень в шляпе произнес:
— А вот мне не удается бросить.
— Марк Твен говорил, что бросить курить очень легко: он, например, делал это сотни раз, — продолжил я шутить.
— Кто-кто это говорил? — спросил усатый.
— Марк Твен, американский писатель. Слышали, наверное? — Шутить-то я шутил, но на самом деле очень волновался. Где я? Куда исчез таксист? Чего на самом деле хотят эти типы?
— Да, сюда всякие забредают, — сказал усатый, доставая из кармана длинную сигару.
— Недавно даже из Техаса заехали, — дотронулся второй до своей
шляпы. — Хорошие были люди, — добавил он как-то уныло.
— А почему были? Что с ними стало? — не удержался я.
В это время появился таксист. В одной руке он держал канистру с бензином, в другой — какой-то предмет, обернутый в газету.
— Подержите, пожалуйста, — протянул он мне сверток.
Я осторожно взял его и стал наблюдать, как водитель переливает бензин в бензобак. И тут мне бросилась в глаза набранная большими буквами фраза на газетной обертке: «СТАРАЙСЯ ПОНЯТЬ ИНТЕРЕСЫ ЛЮДЕЙ. ВНИКАЙ В ИХ ЧУВСТВА».
Опять послание дипломата? Или все это мне мерещится?
— Друзья, а что вы тут делаете? — обратился я к незнакомцам бодрым голосом.
— Мы-то тут живем, а вот что вы тут делаете?
— Я — турист из Англии, интересуюсь Самаркандом и его жителями, — я постарался вновь перевести разговор на собеседников. — Как у вас тут жизнь?
— Жизнь как жизнь, ничего особенного, помаленьку продаем бензин. В Англии, наверно, тоже есть такие, как мы?
— Не знаю. Мне не доводилось встречать людей, продающих бензин дома.
— Это еще не значит, что в Англии таких людей нет, не правда ли?
— Конечно, — согласился я.
Перекладывая сверток в другую руку, я заметил еще одну фразу, подчеркнутую красным карандашом: «НАЙДИ ТО, ЧТО ОБЪЕДИНЯЕТ ВАС». Но что могло объединить меня с этими странными людьми? Один из них — какой-то чудной и скрытный водитель, а двое — незаконно, как я подозревал, торговали опасным и легковоспламеняющимся продуктом.
Водитель закончил переливать бензин.
— Может, зайдете к нам, посидим, а? — обратился ко мне парень в шляпе. — В карты можем сыграть. В покер, например. Ведь в Англии, наверное, тоже играют в карты?
— Конечно, играют, еще как! Мы вообще любим играть. Например, в футбол или теннис. Мне кажется, это то, что объединяет нас с людьми во всем мире.
— Хотел бы я попасть на матч английской премьер-лиги, — вздохнул усатый.
— Вы любите футбол? — спросил я. — А за кого болеете?
— Я — за «Манчестер Юнайтед», а вот он — за «Барселону».
— А я — за мадридский «Реал», — включился в разговор таксист.
— Как поклонник «Арсенала», хотел бы предложить вам пари, — сказал я. — Если в этом году Лигу чемпионов выиграет команда, за которую болеете вы, я отправлю вам из Англии фирменную майку вашей команды. А если выиграет моя команда, то вы устроите мне плов в чайхане в следующий мой приезд в Самарканд. Идет? Давайте обменяемся координатами.
— По рукам! Но Лигу чемпионов все равно выиграет «Манчестер Юнайтед».
— Да какой там, «Барселона», конечно!
— «Реал», только «Реал»!
Мы обменялись адресами, и наша машина продолжила путь.
Таксист вел себя спокойно, что-то напевал себе под нос. И вдруг я различил знакомые строки английского поэта Джеймса Элроя Флекера, жившего в конце девятнадцатого — начале двадцатого века.
«Сладко идти вперед вечером от источников,
Когда тени движутся рядом и каждая — словно гигант.
И мягко сквозь тишину раздается звон колокольчиков
Вдоль всей Золотой Дороги на Самарканд».
Невероятно! Какой-то таксист в далеком Самарканде напевал стихотворение Флекера «Золотое путешествие в Самарканд»! Я невольно подхватил:
Мы путешествуем не только ради наживы.
Горячие ветры странствий настроили нас на свой лад.
Жаждой познать, что познать не дано, мы живы.
Мы совершаем Золотое путешествие в Самарканд.
— Goodbye!
Я улыбнулся ему и тоже помахал.
Меня непрерывно угощали чаем, сам чайханщик Акбар постоянно наведывался и спрашивал, не нужно ли мне чего. Принес красиво нарезанную дыню и настоятельно рекомендовал попробовать.
— Таких дынь вы нигде в мире не найдете, — с гордостью сказал он.
Я поблагодарил чайханщика, попробовал дыню и похвалил ее великолепный вкус и аромат. Затем достал из рюкзака Клавихо и прочел вслух:
«А дыни в этой земле обильны и превосходны. До Рождества у них бывает столько дынь и винограда, что удивительно; каждый день приходят верблюды, нагруженные дынями в таком количестве, что нельзя не удивляться, как они раскупаются и потребляются. В селах их столько, что их сушат и хранят, как инжир, из года в год. А сохраняют их таким образом: режут поперек большими кусками, снимают корку и кладут на солнце, и когда высушат, все собирают, кладут в мешки и так хранят годами».
— Интересно. Будто о наших краях написано, — сказал чайханщик.
— Именно так, Акбар-ака! Это написано в пятнадцатом веке испанским послом при дворе АмираТемура. — Я немного рассказал чайханщику про Клавихо.
— Видно, хорошим дипломатом был, — сказал Акбар и ушел по своим делам.
Я задумался: что означает «хороший дипломат»? Дома у нас была большая библиотека, часть которой относилась к дипломатии и дипломатам. С детства я любил читать мемуары дипломатов. Помню, что писал в своей знаменитой книге «Дипломатия» друг моего деда, известный английский дипломат и исследователь сэр Гарольд Николсон. Идеального дипломата, по его мнению, должны отличать правдивость, аккуратность, спокойствие, терпеливость, хороший характер, скромность и лояльность. Тут же вспомнились строки из его книги:
«Но, может возразить читатель, вы забыли интеллект, знания, разум, благоразумие, гостеприимство, харизму, трудолюбие, храбрость и даже такт. Я не забыл про эти качества. Я воспринимаю их как само собой разумеющиеся свойства для дипломата».
Порой я спорил с отцом, пытаясь доказать, что времена великих дипломатов типа герцога Талейрана или даже доктора Киссинджера прошли. Помню, однажды я даже посмеялся над высказыванием Оттавио Магги, взятым из той же книги Гарольда Николсона:
«Посол должен хорошо знать труды Аристотеля и Платона, мгновенно решать самые абстрактные проблемы в правильной диалектической форме, быть экспертом в математике, архитектуре, музыке, физике, гражданском и религиозном праве. Он должен говорить и писать на латыни, хорошо знать греческий, испанский, французский, немецкий и турецкий языки. Будучи знатоком классиче-ских наук, истории, географии, экспертом в военных науках, он также должен иметь развитый вкус к поэзии. Но прежде всего он должен быть прекрасным семьянином, состоятельным и наделенным отличными физическими данными».
— Хотел бы я увидеть современного дипломата, который хоть на пять процентов соответствовал этому описанию, — съязвил я тогда, беседуя с отцом.
Отец молча встал, подошел к своему письменному столу, вытащил из тумбочки какие-то бумаги и вернулся.
— А что ты скажешь по поводу вот этих соображений? Вот послушай:
«Послом следует назначать человека, служившего у государей, смелого в речах, повидавшего мир, мудрого, с хорошей памятью, совестливого и с приятной внешностью. Он должен быть храбрым, воспитанным, уметь пользоваться оружием, ездить на коне, быть величавым, непьющим, не склонным к клоунаде, не играющим в азартные игры, немногословным и мудрым. Хорошо, если он почтенного возраста и человек ученый — тогда посол будет пользоваться доверием».
— Ну, это из той же оперы, — заметил я.
— А заметил, что здесь говорится о таких качествах, как смелость, храбрость, совестливость и мудрость? — спросил отец.
— Восток, по-видимому, — сказал я, зная, что отец был любителем восточной философии, поэзии, мудрости и считал именно Восток родиной дипломатии.
— Ты прав. Это отрывок из книги «Сиясатнаме» Низомулмулка, ученого и визиря сельджукских султанов. Книга написана в 1091 году.
— Сиясатнаме — это что-то вроде политологии?
— Это наука о государственной политике. Книга представляет собой некий восточный вариант «Государя» Никколо Макиавелли. Вернее, книга Макиавелли представляет собой своеобразный западный вариант «Сиясатнаме», ибо написана на четыре с половиной века позже. А теперь вот это послушай:
«Посол должен обладать знаниями, сообразительностью, зрелостью, спокойствием, красноречием, предприимчивостью, мудростью, хорошей памятью, приятным внешним видом, правильной осанкой. Он обязан быть лояльным, верным, искренним, начитанным, чутким, находчивым, непьющим, открытым, храбрым. Ему следует знать поэзию, математику, геометрию, нарды, шахматы, различные языки и письмена, каллиграфию, все искусства и ремесла. Посол должен уметь говорить приятные слова, ездить на коне, стрелять, охотиться и владеть собой».
— Это отрывок из книги «Кутадгу Билиг» (в переводе:«Благодатное знание») Юсуфа Хас Хаджиба, жившего в том же одиннадцатом веке в городе Кашгар в государстве Караханидов, — сказал отец.
— Одиннадцатому веку — респект!
— И последнее: небольшой кусочек трактата Ходжа Самандара Термизий «Дастурул-мулк», что можно перевести как «Назидание государям». Труд написан в 1695 г. в Бухаре при династии Аштарханидов:
«Посол должен обладать красноречием, открытым лицом, умением общаться, говорить приятные вещи и нравиться, быть храбрым, мудрым, умелым и способным пользоваться успехом у людей. Будучи лояльным к государю, он должен заботиться о чести и славе своего государства, а также быть бдительным в отношении возможного коварства врага».
— Мудрость, храбрость, моральные, интеллектуальные, коммуникативные и другие многочисленные и великолепные свойства послов — это, конечно, замечательно, но они, мне кажется, существовали и продолжают существовать в основном в головах отдельных авторов, довольно далеко оторванных от реальной жизни. В современном мире дипломат, даже посол одной великой державы в другой могущественной стране, — это прежде всего обыкновенный бюрократ, заурядный чиновник, — продолжал стоять на своем я.
У меня были определенные основания так заявить, потому что иногда отец в разговорах с мамой говорил нелицеприятные слова о правительственной бюрократии и своем сопротивлении попыткам превратить его в обычного чиновника. Но отец не согласился со мной, считая, что дипломатия дает отличную возможность для раскрытия потенциала личности, индивидуальных особенностей человека. Деда не было в живых, но он, как мне казалось, своим важным видом на большом портрете в гостиной поддерживал позицию моего отца.
— В конце концов, хорошим дипломатом человек может стать, и не работая на дипломатическом поприще, — произнес отец. — Ведь дипломатом надо быть и в повседневной жизни, не так ли?
В таких беседах я чаще всего не соглашался с отцом, но постепенно, под его влиянием, начал интересоваться Востоком и даже изучать восточные языки.
Время шло, пока я вспоминал деда и отца, сидя в неизвестной чайхане, а вестей от самаркандского дипломата все не было. Прошло часа два, и я почувствовал, что мое терпение иссякает. Только я собрался пойти поговорить с Акбаром, как он сам прибежал и быстро проговорил:
— Майкл, к сожалению, дипломат вынужден был срочно уехать в одно горное селение, поэтому не сможет с вами встретиться сегодня.
Я не знал, что сказать. Получалось, что я полдня потратил впустую.
Акбар был смущен.
— Майкл, не расстраивайтесь, — сказал он, опустив голову. — Дипломат просит прощения за неудобства, но он не мог не отправиться в горы — туда должны прибыть делегации двух враждующих селений из соседней страны. Там его помощь очень нужна.
— А почему делегации прибывают в горы, а не в Ташкент или Самарканд?
— Мне это неизвестно. Возможно, для безопасности. Или это было условием дипломата, — Акбар пожал плечами и добавил: — Ценя ваш интерес к нему, а также в знак глубокого уважения к британскому народу дипломат любезно предложил вам посмотреть на этот потолок.
Вслед за ним я невольно взглянул на потолок. Он был незамысловато отделан фанерой и окрашен в белый цвет. Потолок как потолок, ничего особенного.
— И что? — удивился я.
— Взгляните, пожалуйста, внимательно, и вы, возможно, увидите то, что хотел сказать вам дипломат.
Я вновь направил взор вверх и теперь не торопился опустить глаза. Вдруг я увидел в одном из углов слова: «УМЕЙ АНАЛИЗИРОВАТЬ». Я долго вглядывался в эту запись на кириллице, а потом опустил голову и стал размышлять. Акбар тихо вышел из комнаты. Я воспринял эти слова как призыв к анализу ситуации, в которую попал. «Я ведь говорил неправду, когда утверждал, что имею важное дело к дипломату. Может быть, они почувствовали это и поэтому не торопятся организовать нашу встречу? Но теперь, кажется, я и в самом деле нуждаюсь во встрече с ним».
Обман, обман… Помню, как-то у нас в университете выступал один бывший посол, который спросил у студентов: надо ли дипломату владеть искусством обмана? Почти все ответили утвердительно, потому что считали, что обман и дипломатия — понятия неразлучные. Но посол возразил, сказав, что хороший дипломат не должен прибегать ко лжи, поскольку обман рано или поздно обнаружится и никто не захочет больше иметь дело с обманщиком. Другое дело: дипломат не должен выбалтывать все, что знает, а должен хранить доверенные ему тайны. Короче, дипломат не обязан говорить всю правду. Тогда посол сослался на Франсуа де Кальера, известного французского дипломата восемнадцатого века и автора знаменитой книги «О способах ведения переговоров с государями», который считал, что обман является проявлением умственного убожества, и рекомендовал дипломатам находить средства к достижению целей справедливыми и разумными путями.
Вдруг подумалось: «Если на этом потолке есть таинственные слова, значит, они могут быть и в других комнатах. Возможно, они помогут мне».
По квадратному периметру двора располагалось комнат десять-двенадцать. Я вышел и открыл ближайшую дверь. Там никого не было, я смело вошел и стал изучать потолок. Опять на первый взгляд ничего необычного. Тем не менее, через несколько минут проявились слова: «УМЕЙ БЕСЕДОВАТЬ, РАСПОЛАГАТЬ К СЕБЕ».
Я перебежал в следующую комнату. В ней на двух матрасах по обе стороны низкого стола спали двое мужчин. Я не стал обращать на них внимания, взглянул на потолок и сразу увидел новую запись: «И УБЕЖДАТЬ».
Ага, сначала меня просили быть внимательным и вежливым. Затем обратили внимание на умение анализировать, беседовать, располагать к себе и убеждать. Напоминает постулаты дипломатического искусства.
Дальше была комната, в которой сидело несколько человек. Первым моим порывом было сразу посмотреть на потолок. Но я решил быть внимательным, вежливым, проанализировать и понять ситуацию, побеседовать с ними, расположить к себе и высказать им то, что меня интересует.
— Ассаляму-алейкум! — поприветствовал я незнакомцев, придав голосу учтивость.
— Вуаляйкум-ассалям! — прозвучал вежливый ответ.
— Извините, что нарушил ваш покой, но я из далекой Англии и хотел поздороваться с вами.
— А что вас привело в наши края?
«Анализируй, анализируй», — твердил я себе. И тут заметил, что на одном из моих собеседников была спортивная майка с изображением необычного здания в форме человеческого тела. Под рисунком красовалась надпись:
«ДУХ — ЭТО ВНУТРЕННИЙ КАРКАС». «Интересно, на что это намек? Может быть, на необходимость иметь внутреннюю силу?» — блеснуло в сознании.
— Видите ли, я интересуюсь связью символов древней архитектуры с символикой обычных жилых и нежилых помещений, — придумал я сходу, но тут же понял, что тема мне действительно интересна и я давно шел к ней. — Собеседники не шелохнулись. — Говоря более конкретно, находят ли отражение великолепные символы архитектурных памятников древнего Самарканда в обычных помещениях, например, в комнатах чайханы. «Умей беседовать, умей располагать к себе, умей убеждать, — твердил я про себя. — И старайся не обманывать». — Вот, например, взгляните на потолок этой комнаты, — продолжил я ровным голосом. — Все подняли головы. — Что вы видите?
— Давно не ремонтировали, — заметил кто-то. — Краска уже отшелушилась.
— А вы сами что видите? — спросил другой, решив, по-видимому, немного облегчить мою задачу.
— На мой взгляд, каждый узор несет в себе какой-то смысл, порой его можно почувствовать, а порой явственно увидеть или даже прочесть, — сказал я и тут же увидел на потолке новую фразу: «УМЕЙ ДОГОВАРИВАТЬСЯ».
— Пустой потолок, ничего примечательного, — заметил кто-то из собеседников.
— Ну, еще раз прошу прощения, было очень приятно познакомиться с вами, — сказал я.
Присутствовавшие, наверное, подумали, что я немного свихнутый.
— А как там ваша королева? — неожиданно спросил один из них.
— С ней все в порядке, благодарю вас.
— Передайте ей привет.
— Обязательно постараюсь.
Выйдя из комнаты, я увидел Акбара.
— А я вас ищу, — многозначительно улыбнулся он. — Скоро тут будет полно народу, все помещения заказаны на вечер. Поэтому хотел спросить, останетесь ли вы здесь ночевать или вас доставить в город?
— Спасибо, Акбар-ака, мне пора вернуться. Могу ли я тут поймать такси?
— Конечно. Вон машина стоит. Можно сказать, ждет вас. Водитель — мой двоюродный брат. Он готов отвезти вас в гостиницу.
— Спасибо. Не стоило беспокоиться.
— Ну что вы! Вы же, можно сказать, гость дипломата!
— Еще раз благодарю вас. Если будут вести от дипломата, меня можно найти в гостинице «Афрасиаб». Но буду я там только до завтрашнего утра.
— Хорошо. Приезжайте еще, будем рады.
Покончив с любезностями, мы попрощались как старые друзья. Затем я подошел к единственному такси, стоявшему у чайханы, и поздоровался с таксистом. Темноволосый мужчина лет сорока лишь слегка кивнул, потом тихо добавил:
— Джеймс.
— Джеймс? — переспросил я.
— Да, Джеймс. Вернее, Джамшид, но можно и Джеймс, — голос у таксиста был хриплый.
Я улыбнулся и спросил:
— Сколько времени нам ехать до гостиницы «Афрасиаб»?
Джеймс что-то невнятно промямлил, и это мне не очень понравилось.
— Так как долго нам ехать? — более настойчиво повторил я.
— Все зависит от того, какой дорогой ехать.
Я внимательно посмотрел на таксиста. На нем были великолепный белый костюм, безукоризненная синяя рубашка и отличный шелковый галстук. Никогда раньше не видел таких таксистов.
— А какой дорогой поедем мы?
— Это зависит от пробок на дорогах.
«Какие, черт побери, тут пробки?» — мысленно возмутился я, но тут же вспомнил о советах дипломата.
Джеймс медленно повернул ко мне голову, посмотрел на меня в упор и тихо произнес:
— Сейчас пробки нет, но это не значит, что она не может возникнуть.
Я заподозрил неладное. Попросить остановиться? Но вокруг — пустырь. Машина ехала уже полчаса, однако мы так и не приблизились к центру Самарканда. Мне почудился явный подвох. Террористы? Меня хотят ограбить? Похитить? Почему он так торжественно одет? Чтобы, убив меня, сделать заявление на YouTube? Зря я сказал тому старику, что мой отец — бывший британский посол.
Наконец машина остановилась у невзрачной одиноко стоящей халупы с разбитыми окнами. Ближайший дом находился в метрах тридцати.
— Нам надо заправиться, — сказал Джеймс. — Можете пока выйти из машины.
Выходить или нет? Выйду — а вдруг там засада? Останусь в машине — тоже могут напасть. И тут я заметил небольшой листок бумаги на сиденье рядом. Большими буквами на нем было написано: «НИКОГДА НЕ ТЕРЯЙ САМООБЛАДАНИЯ И ДОСТОИНСТВА».
Я сделал глубокий вдох, расслабил мышцы спины, помассировал лицо и, кажется, немного успокоился. Решил выйти из машины, подышать свежим воздухом. Чтобы почувствовать большую уверенность, распрямил плечи. Пока я осматривался, из дома показались двое неизвестных парней в джинсах и темных футболках. Один был усатый, у второго на голове красовалась техасская шляпа с широкими полями.
— Закурить найдется? — обратился ко мне усатый.
«Известный прием грабителей», — пронеслось в голове. В рюкзаке у меня было около двухсот фунтов наличными, немного местной валюты, книга Клавихо, туристическая карта Самарканда, паспорт и две кредитные карточки.
— Никак не могу начать курить, — решил пошутить я.
— Что?!
— Увы, в моем возрасте даже старания порой не помогают.
Парень в шляпе произнес:
— А вот мне не удается бросить.
— Марк Твен говорил, что бросить курить очень легко: он, например, делал это сотни раз, — продолжил я шутить.
— Кто-кто это говорил? — спросил усатый.
— Марк Твен, американский писатель. Слышали, наверное? — Шутить-то я шутил, но на самом деле очень волновался. Где я? Куда исчез таксист? Чего на самом деле хотят эти типы?
— Да, сюда всякие забредают, — сказал усатый, доставая из кармана длинную сигару.
— Недавно даже из Техаса заехали, — дотронулся второй до своей
шляпы. — Хорошие были люди, — добавил он как-то уныло.
— А почему были? Что с ними стало? — не удержался я.
В это время появился таксист. В одной руке он держал канистру с бензином, в другой — какой-то предмет, обернутый в газету.
— Подержите, пожалуйста, — протянул он мне сверток.
Я осторожно взял его и стал наблюдать, как водитель переливает бензин в бензобак. И тут мне бросилась в глаза набранная большими буквами фраза на газетной обертке: «СТАРАЙСЯ ПОНЯТЬ ИНТЕРЕСЫ ЛЮДЕЙ. ВНИКАЙ В ИХ ЧУВСТВА».
Опять послание дипломата? Или все это мне мерещится?
— Друзья, а что вы тут делаете? — обратился я к незнакомцам бодрым голосом.
— Мы-то тут живем, а вот что вы тут делаете?
— Я — турист из Англии, интересуюсь Самаркандом и его жителями, — я постарался вновь перевести разговор на собеседников. — Как у вас тут жизнь?
— Жизнь как жизнь, ничего особенного, помаленьку продаем бензин. В Англии, наверно, тоже есть такие, как мы?
— Не знаю. Мне не доводилось встречать людей, продающих бензин дома.
— Это еще не значит, что в Англии таких людей нет, не правда ли?
— Конечно, — согласился я.
Перекладывая сверток в другую руку, я заметил еще одну фразу, подчеркнутую красным карандашом: «НАЙДИ ТО, ЧТО ОБЪЕДИНЯЕТ ВАС». Но что могло объединить меня с этими странными людьми? Один из них — какой-то чудной и скрытный водитель, а двое — незаконно, как я подозревал, торговали опасным и легковоспламеняющимся продуктом.
Водитель закончил переливать бензин.
— Может, зайдете к нам, посидим, а? — обратился ко мне парень в шляпе. — В карты можем сыграть. В покер, например. Ведь в Англии, наверное, тоже играют в карты?
— Конечно, играют, еще как! Мы вообще любим играть. Например, в футбол или теннис. Мне кажется, это то, что объединяет нас с людьми во всем мире.
— Хотел бы я попасть на матч английской премьер-лиги, — вздохнул усатый.
— Вы любите футбол? — спросил я. — А за кого болеете?
— Я — за «Манчестер Юнайтед», а вот он — за «Барселону».
— А я — за мадридский «Реал», — включился в разговор таксист.
— Как поклонник «Арсенала», хотел бы предложить вам пари, — сказал я. — Если в этом году Лигу чемпионов выиграет команда, за которую болеете вы, я отправлю вам из Англии фирменную майку вашей команды. А если выиграет моя команда, то вы устроите мне плов в чайхане в следующий мой приезд в Самарканд. Идет? Давайте обменяемся координатами.
— По рукам! Но Лигу чемпионов все равно выиграет «Манчестер Юнайтед».
— Да какой там, «Барселона», конечно!
— «Реал», только «Реал»!
Мы обменялись адресами, и наша машина продолжила путь.
Таксист вел себя спокойно, что-то напевал себе под нос. И вдруг я различил знакомые строки английского поэта Джеймса Элроя Флекера, жившего в конце девятнадцатого — начале двадцатого века.
«Сладко идти вперед вечером от источников,
Когда тени движутся рядом и каждая — словно гигант.
И мягко сквозь тишину раздается звон колокольчиков
Вдоль всей Золотой Дороги на Самарканд».
Невероятно! Какой-то таксист в далеком Самарканде напевал стихотворение Флекера «Золотое путешествие в Самарканд»! Я невольно подхватил:
Мы путешествуем не только ради наживы.
Горячие ветры странствий настроили нас на свой лад.
Жаждой познать, что познать не дано, мы живы.
Мы совершаем Золотое путешествие в Самарканд.
