Послушники сидели на циновках. Сидящим вокруг стола подавали длинное «полотенце» из бязи (или клеенки) шириной 70- 80 см, которое лежало на коленях дервишей. Перед каждым человеком клали по три куска хлеба, щепотку соли. В отличие от других тарикатов, в мевливие ложки на стол клались в закрытой форме, т.е. глубокая часть была не видна.9 Еда приносилась самыми уважаемыми джанами — членами братства и ставилась в центр стола. После бисмилля указательным пальцем правой руки все брали немного соли и с солью приступали к еде, которую заканчивали также с солью. Обычно ели из одного блюда. Полная ложка подносилась ко рту таким образом, что касалась губ лишь ее левая сторона, правой стороной же ложки брали пищу из общего блюда, таким образом соблюдались санитарно-гигиенические правила питания.
При необходимости взглядом можно было пригласить обслуживающего стол (джана), который стоял недалеко. Обычно он подавал воду. Когда кто-то пил воду во время еды, все переставали есть и ждали, пока пьющий снова не возьмет в руку свою ложку. Насытившийся едой не мог вставать из-за стола и уходить; положив ложку на прежнее место, он терпеливо ждал. Когда читалось общее бисмилля, даже те, кто еще не закончил трапезу, должны были положить ложки и присоединиться к общей молитве. Обслуживающие стол члены братства также оставляли все свои дела и стояли у стен сложив руки, поставив ноги вместе, наклонив голову в сторону сердца. Полностью воцарившаяся тишина нарушалась молитвой старшего, который сначала читал бейт из «Диван-ы кябир» Мявланы Джалалетдина Руми, затем суру «Фатиха».10
В анатолийских текке османского периода существовали различные блюда, которые отличались от традиций других тарикатов. Например, в «узбекских» («бухарских») текке и каляндархане в Стамбуле готовился узбекский плов, дервиши мевлевийя во время Курбан- байрама угощали всех кавурмой из свежего жертвенного мяса, во время кеза кандиль раздавали халву из фисташек, молока и грубой муки. В текке Меркез Эфенди поверх плова клали желе из лимона, апельсина или тутовника. С десятого числа месяца мухаррам до конца месяца сафар в каждом текке организовывались меджлисы, в огромных казанах с восемью ручками варилась ашура и каждый день раздавалась беднякам, соседям и нищим. Пища, которая готовилась в текке, в целом кардинально не отличалась от кухни данной местности. Например, в обителях таких турецких братств, как мевлевийя и бекташийя, пища имела особенности турецкой национальной кухни. Со временем в суфийских текке оформилась традиция в определенные дни, особенно в кандиль11, накрывать стол и угощать специальными кушаньями, халвой и шербетом.
Когда говорят о пище в текке, прежде всего подразумевают чорбу (бульон, суп). Исследователь по анатолийскому суфизму А. Гюльпынарлы описывает ритуал трапезы кофтели чорба (суп с фрикадельками), которая готовится на второй день Рамазан-байрама и Курбан-байрама в Бурсе среди дервишей тариката кадирийя и ашрафийя в даргяхе Ну’мания. После утреннего намаза дервиши вместе читают келиме-и таухид (доктрина исламского единобожия), вирды (специальные молитвы) тариката кадирийя, зикры. После окончания молитвы дервиши направляются в большую столовую комнату, которая называется соматхане или та’амхане. Здесь столы накрываются на 12 персон (памятуя 12 имамов). Все стоя с большим уважением ждут благословения шейха. В это время руки держат на груди, большой палец правой ноги ставится на большой палец левой ноги, головы склонены на грудь в сторону сердца, каждый тихо шепчет зикр «Аллах, Аллах». Шейх эфенди начинает специальную молитву (гюлъбанк) для этой трапезы. После молитвы все садятся, с несколькими кусками хлеба едят бульон с фрикадельками, которые в основном готовятся из говядины и варятся в рисовом бульоне с большим количеством петрушки. После того, как заканчивается чорба, все поворачиваются в сторону тюрбе (могилы), читают молитву в честь основателя данной обители и всех тех, кто похоронен рядом с ним.
У тахтаджылар на 10-й день (Ашура)12 мухаррама принято подавать ашур чорбасы,которая с связана с легендой о Ноевом ковчеге. После всемирного потопа семейство Ноя не могло найти ничего съедобного, и тогда была сварена еда из всех остатков, что нашлись в кладовке ковчега: немного пшеницы, гороха, изюма и т.д.
