Он представил меня своему дяде, который немного мог добавить, кроме того, что я должен встретиться с группой каландаров, потому что «жизнь состоит из объединений людей, а не из одиночек». Они пригласили меня на встречу своих друзей, которые собирались раз в неделю в подвале магазина, предоставленном в их распоряжение богатым покровителем. Я был там через два дня вечером, со Спин Дилом и Имтиазом.
У двери стоял человек, очень внимательно осматривавший всякого, кто хотел попасть внутрь. Имтиаз ударил о землю своей палкой, и ему было позволено войти. Мгновение спустя мы присоединились к нему. На цементном полу сидели дюжина каландаров, и лишь у троих из них были бритые головы и лица. У стен собралось около пятидесяти других людей разных возрастов, среди них были и дети. Все они казались индийцами среднего достатка, вероятно мусульманами. Помещение было хорошо освещено свисающими с потолка лампами того типа, что бывают в мечетях. Было очевидно, что только что закончилась трапеза и вот-вот должна была начаться ритуальная часть вечера.
Главенствовал худощавый человек среднего возраста, одетый в свободную белую накидку, которая казалась ему несколько непривычной. Он встал., и дервиши замолчали, перестав покачиваться из стороны в сторону. Предводитель обратился к ним по-персидски, и я все очень хорошо понял. Это был язык классиков — Саади, Руми, Джами, Хайяма — а не та певучая аффектация, которой пользуются в Иране сегодня. Как обычно, сказал он, действие будет состоять из момента концентрации — «вспоминания», момента действия и момента слушания.
Эти «моменты» различались длительностью и обозначались учителем. Сначала, по сигналу (он выкрикнул слово ху) каландары начали серию движений — иногда сложных, иногда простых — не в унисон, но в определенном порядке. Они сидели в два ряда на своих меховых ковриках лицом друг к другу. Сначала я услышал из темноты ритм небольшого барабана, затем высокую трель флейты, которая, казалось, то вплеталась в ритм, то вела мелодию самостоятельно. Наконец вступил голос. Это, вполне определенно, была форма танца, которую используют каландары. Воздействие его на зрителей было умиротворяющим и приятным, и они заметно расслабились, но каландарам приходилось туго. Насколько я мог видеть, по их лицам струился пот. Упражнение продолжалось, как показалось, довольно длительное время. Вдруг в разгар движения учитель резко и решительно выкрикнул два слова, и движение остановилось.
От каландаров не доносилось ни звука. Они просто сидели, неподвижные, бесстрастные, без признаков жизни. Это, должно быть, и был «момент вспоминания». Вдруг одновременно губы мистиков начали двигаться, как будто они очень спешили закончить произносить что-то до нового сигнала. Я ожидал новой команды, но ее не было. Губы двигались все медленнее. Затем опять все застыли в неподвижности. «Момент вспоминания» не наступил по объявленному плану, но это могло иметь основательную причину.
Теперь наступил «момент слушания», соответствующий тому, что другие дервиши называют «прослушиванием». Это странное переживание, даже когда впервые слышишь магнитофонную запись на Западе: это воздействие звука, не имеющего большей частью ощутимого ритма. Сначала голос начинает повторять фразы. Некоторые из них можно понять, другие нет. Затем внезапно начинается неземная музыка. Когда она угасает, вступает барабан с мелкой дробью, почти как во время спиритического сеанса. Я узнал каландарский «момент слушания», мне это уже проигрывали в Каире. Тогда любезный турок, ставивший запись, спросил меня, не знаю ли я, что это такое, и заявил, что «нашел это в магнитофоне, когда купил его». Теперь я подумал, что он испытывал меня для какой-то своей цели, тем более что меня представили ему со слишком большим энтузиазмом в качестве эксперта по суфизму. Момент слушания, согласно светящимся стрелкам моих часов, длился уже шестнадцать минут, когда неподвижная группа начала двигаться вновь. Несмотря на смешение звуков — голоса и инструментов, каландары не пытались подстроиться к ним, как казалось необходимым. Вместо этого они выполняли странные ритмические движения руками и ногами.
